...последним

Сижу в McDonald's с сестрой. Ей уже восемь, а я не самый образцовый брат, но она меня любит просто так.
Сидит себе, болтает ногами, жуёт картошку фри, мороженное с карамелью, гамбургер. Может быть салфетки - я не слежу.
Сестра говорит, что когда сделает себе татуировку - станет барменом. Я единственный в семье, кто не падает в обморок от таких заявлений. Пока за столами люди энергично набирают лишний вес, сотрудница тягает паровозик из радостных детей. Паровоз орал «чух-чух» и «ту-ту» всеми возможными децибелами.
Я испепелял это действо взглядом и, в качестве следственного эксперимента, уточнил, не таким ли образом развлекалась моя сестра на недавнем Дне рождения.

Сейчас я хочу публично извиниться перед моими будущими детьми. Скорей всего, им нельзя будет кричать, веселиться и, наверное, двигаться.

«Да, только я шла в конце и не за кого не держалась… и не кричала, чтоб никто не подумал, что я ненормальная» – ответила сестра и снова зарылась в бургер.

Гордость заставила меня улыбнуться.

Видимо безудержное детское веселье, сметающее вазы на своём пути – это дефект воспитания, или врождённый порок. Такие не боятся Бабы Яги, а со временем, и в ОМОН верить перестают.

Так и растут: бегают-бегают, сопли друг о друга вытирают, а потом - БАХ! Стоит передо мной весь взрослый, спиртного требует. Глаза стеклянные, морда красная - стоит, злится, предлагает убить меня бесплатно, без регистрации.

А мне до двадцати ещё жить и жить, мой бицепс в обхвате 23,5 сантиметра, что я сделаю? Разве что защекотать до смерти могу, и то не его, а какого-нибудь небольшого кота.

Разрешать конфликт пришлось с посторонней помощью.

Пока доблестная милиция завязывала наручники бантиком - нарушитель вызывал подмогу. Обычно это жена-истеричка. Она на всех парах, в шубе поверх пеньюара, врывается в кафе, обзывает всех вокруг короткими словами, требует «книгу жалоб», пишет туда вдохновенно и много букв «Ш», потом старается выцарапать глаза милиционерам, потом мужу, потом себе, дальше бьёт себя шокером, залазит в УАЗик.

Было однажды по-другому. Пока милиция топтала и упаковывала мужика - его жена письменно замечала и предлагала. А рядом с ней, за баром, бутылка пива разбавляла одиночество кареглазого парня.

Этот парень заходил к нам по пятницам и субботам, мы разрешали ему пить пиво из бутылки и молчать у барной стойки. От безысходности он проникся к нам симпатией. Поэтому, когда сумасшедшая писала в книге замечаний и предложений: «Шшшш шш шшшшш!!! Шшшш и шшшшш ш шш!!! Шш...» Он решил нам помочь.

Уронил несколько комплементов и Зена (королева воинов) уже красила губы. А как только её мужа увезли -мвовсе потеряла интерес к злости, даже хихиканьем соглашалась на ухаживания.

Так неразборчивое «Шшшш шш шшшшш!!! Шшшш и шшшшш ш шш!!! Шш...» закончилось каллиграфически: «… вежливый и приятный персонал. Спасибо большое!»

Был ещё один гость, которого мы предпочитали отправлять домой в сопровождении. Все называли его Китайцем.

Низкий, непримечательного телосложения молодой человек неопределённого возраста (где-то между 17-ю и 37-ю годами). Разговорчивый и дружелюбный, он с лёгкостью находил повод раздробить чужую челюсть. Барменов он не бил, потому что сам однажды смотрел тот самый фильм (который я до сих пор не видел).

В общем, как-то раз, он с лёгкостью разбросал трёх мужиков, каждый из которых был чуть больше взрослого диплодока, а через неделю уснул в салате.

Его как-то нужно было убрать. Из всех, кого я знал - это мог сделать только Том Харди.

Пришлось поверить в милицию. Я провёл их к столу со спящим Китайцем, а сам быстро забаррикадировал дверь в зал.

Не могу достоверно описать, что происходило за дверьми, но через 47 минут Китайца вынесли без сознания.

Судя по звону посуды, могу предположить: Китаец жаловался на отвратительную еду. Наверное, мебель предлагал расставить по Фен-Шую и сразу демонстрировал, как выгодно будет использовано пространство, если столы поставить на потолок. Милиционеры советовались с кем-то по рации, не соглашались. Доказывая, что мебель крохкая, вон стулья рассыпаются, едва коснёшься спины Китайца. Ещё, до меня не раз доносился такой глухой звук, словно что-то размером с человека кидали о стену.

Кровь оттирали сутки. Китайца я больше не видел.

Поговаривают: жарит шашлык в каком-то кабаке, всем нравится. Тем, кому не нравится - он показывает шампур и приёмы фехтования.

А из заграницы приезжал парень с татуировками. На его шее был исполнен скрипичный ключ.

«Скрипичный ключ в искусстве татуировки и его значение описать довольно не просто, потому что данная татуировка является относительно новой и очень современной» - прочитал я в интернете. И, когда парень приезжал со Швеции или Швейцарии (патологически не различаю эти государства), он собирал своих друзей, чтобы бескультурно проводить вечера и аморально поступать с персоналом нашего кафе.

В тот день их официантом была Катя, но для красного словца, назовём её Лаурой.

Уже несколько часов Лаура относила водку, а приносила неразборчивые рассказы о неуважении и грубости. Она плакала, от того, что гости потрошили сигареты и заставляли за ними убирать.

Когда подпившие ребята стали напоминать семейство гигикающих гиен - Лаура стала искать спасения по короткому номеру 102.

Татуированная гиена вместе с курткой ринулась в туалет, как только в зале повис немой вопрос «Что тут делают менты?».

А к тому моменту, когда Лаура указала в сторону, где всех нужно арестовать – там было пусто.

Пока один милиционер караулил туалет, второй, вместе с Лаурой, стал рассматривать стол, как место преступления.

Мёртвый кофе, усохшие фрукты, раненый кусок пиццы свесился с тарелки, тут и там накапано, разлито, присыпано табаком.

Глядя на этот бардак, хотелось отчитать Лауру за отвратительное обслуживание, но если на тебе фуражка - ты думаешь о другом:

- Ничего не трогай руками, ищи подозрительные свёртки, - велел милиционер.

И Лаура продолжила стоять, вся в мыслях о уборке.

«И подметать придётся» - пронеслось в голове девушки, когда она увидела, как беспощадно выглядит пол под столом. Там же она заметила клочок бумаги.

- Ой, смотрите, что тут! - взвизгнула Лаура и подняла загадочный свёрток руками, которыми ничего нельзя было трогать.

Всеми пальцами девушка пощупала бумажку с наркотиками. Теперь, согласно отпечаткам, Лаура превращалась в преступницу.

Когда туалет вскрыли - там, ногами в унитазе и мокрый по самый скрипичный ключ находился виновник торжества. Выбраться с помощью слива он не смог, и милиционеры отвезли его и Лауру в отделение милиции.

(Примечание: было решено, что история покажется правдоподобнее, если опустить то, как гости курили прямо за столом и некоторые другие подробности).

Да… Милицию мы вызывали часто, поводы находились разные: то печально известная Мама Чоли швырялась стульями и, словно бульдозер, пыталась укатать всех, то другой Не-последний-человек-в-этом-городе, отрывал штакетину от забора и вершил правосудие.

Неспокойные были времена, мы могли выполнить для милиции месячный план за одну субботу.

Каждый раз, после того, как милиционеры спасали нас от производственных травм, мы угощали их кофе. Им нравилась такая благодарность, и всё охотней они приезжали на вызовы, всё меньше разбирались, кто виноват. Приезжали, грузили всех, кого скажем, и увозили.

Кроме милиции и валерьянки, было ещё одно успокоительное средство. Банан. Таксист по кличке Банан. Его тоже нужно было угостить кофе, выслушать несколько грязных подробностей его существования, а потом показать, кого увезти. Банан грузил в свой автомобиль всех спящих, пьяных, и брошеных женщин. Подвозил их домой по самому невыгодному тарифу.

Говорил, что все с радостью рассчитываются, но я знаю, что он возит в машине пистолет.

Проще говоря, чашка кофе в руках бармена из напитка превращается в способ, в средство, в возможность.

Всё зависит от того, кто его пьёт.

А бармен пьёт кофе…