Ом, ром, борщ и другие мантры

Счастье нужно выстрадать. Для этого и предназначена человеческая жизнь. Вся целиком. Так уж повелось у славян.
Ради счастья мучаются в школах, заканчивают институты, вкалывают на работах, беспорядочно занимаются сексом и страдают, страдают, страдают.
В детстве многим запрещают чипсы, мороженное, ходить без шапки и гладить помойных котов. Потому что любая мать хочет своим детям счастья. Моя, например, вышла за армянина.
У армян в крови шашлык, коньяк, жизнеутверждающие тосты - никаких депрессий.

Только армянин маме достался ненастоящий.

Отец вырос не высоко-высоко в горах, а в белорусской провинции. В таких условиях армяне выше 165 сантиметров не растут. В школе задразнили, и собственным детям отец желал голубых глаз, русых волос, славянской ментальности. Для чего и женился на маме.

Вроде бы оба хотели как лучше, но слишком по-разному.

Я родился с волосатыми руками и смуглой кожей, позже проявился нос. Из белорусского мне достался пашпорт и хроническое недовольство. Если бы у соседа хотя б корова сдохла - было бы терпимо, но кто нынче держит крупнорогатый скот.

Короче, не было в жизни счастья. Фамилия армянская, отчество смешное, да и зовут меня не Вася.

Папа выдумал такое имя, будто я сын лепрекона и лесной феи. Мама как узнала - плакала двое суток и три года звала меня «Жучок».

Чтобы однажды я соблазнил красавицу и продолжил селекцию, даже если вырасту совсем хачом или совсем не вырасту, меня отдали в музыкальную школу, хоть я мечтал рисовать. Потом я собирался в режиссёры, а отец наказал сначала стать экономистом, а потом уже кем захочу.

Предполагалось, так у меня сформируются правильные ценности.
Мужчина должен делать что должен, а что хочет - не должен успевать.

В семнадцать я хотел несметных богатств, девушку, ноутбук и, пока шли каникулы, стал барменом.
Меня сразу же захотели выгнать из университета и из дома, но с третьего раза макроэкономику я таки сдал.

В ужасе отец построил мне квартиру, чтобы хоть меркантильная какая-нибудь женщина согласилась стать моей женой.

Оставаться несчастным становилось всё труднее.

Просыпаться раньше девяти было некуда, за кофе в большинстве заведений денег не брали, ещё и все лекарственные средства средневековья оказались в моём распоряжении. Хочешь лечись, хочешь учись, хочешь - наслаждайся.

Всё стало неправильно. Любой человек с детства знает - работать невыносимо, от этого раскалывается голова и пропадает желание жить. А я как-то, на радостях, проработал двадцать два дня без выходных.

Для отвода глаз приноровился кряхтеть и ненавидеть гостей. Они просили безалкогольный мохито, безалкогольный глинтвейн, бокал хванчкары, никто не соглашался на Мартинез.

Потом я получил несколько дипломов и разглядел неумелость руководителей. Жизнь показалось такой несправедливой - дух захватывало.

В последнее время затеял ненавидеть официантов. Мне даже нравится. Их образ жизни, отношение к работе - возмутительно, аж в висках пульсирует.

И это ещё не значит, что гости попадаются исключительной доброты, без изюминки и претензий.

Требовать от гостей я перестал. Перестал ждать от пьяных адекватного поведения, от недовольных - улыбки. Против них все виды оружия бессмысленны. Они как один огромный необучаемый организм. Как Лернейская гидра. Докажешь одному, что ты не обманул и алкоголь в коктейле действительно есть - на его место придут двое неверующих.

— А строить глазки вам можно? - спросили меня.
Я разочаровался в девушке, не поднимая головы. Красивые и умные такое не спрашивают. Умные, бывает, спрашивают, но только если совсем отчаялись и когда очень некрасивые.
— Строй, - позволил ей. Что не убивает - делает гостей счастливее.
— Ой, давай не смущайся тут, - захохотала гостья, хлопнула меня по плечу.
Не знаю, что там у купидонов. Совсем рехнулись.

Девушка попросила зарядить телефон и, через пять секунд, подписалась на мой профиль в Инстаграм. На завтра требовала подтвердить дружбу во Вконтакте и на Фейсбуке, послезавтра недоумевала, почему я отвечаю без смайликов, а на четвёртый день погребла меня под сообщениями истерического содержания. На пятый - наши отношения закончились, я угодил в чёрный список. На шестой - разблокировала. Описала какой я чёрствый, не такой интересный, как она планировала, и снова заблокировала.

Я позвонил маме, узнал как приготовить борщ без регистрации в загсе и не страдать от одиночества.

Кстати, если ваша девушка осатанела - это не повод расставаться.
Когда женщина кричит, вы хотя бы знаете где она, чем занята. А вот когда её рядом нет, и в сообщениях штиль - начинайте волноваться. Девушка может быть где угодно.

Шестеро девиц, до неузнаваемости хмельных, скакали по барной стойке. Орали песни.

Юбки крутились словно хулахупы, колени гнулись как у саранчи, волосы развивались как знамёна. Мужчины глазели, рукоплескали, но жениться не спешили.

Девушки визжали сильнее. Светили трусишками, сексуально сбрасывали бретельки, а я только и видел, как выразительно под ними прогибалась столешница.

Думаю, работа в баре это путь смирения и принятия. Можно совершить какое-нибудь паломничество, где, если не съедят дикие звери, то внутренние демоны - уж точно, но лучше поработать в баре. Вам не потребуются упражнения по очищению сознания, не придётся слушать тишину, пялиться в потолок. Вы полюбите этот мир навеки. Насильно. Примите всех, кто в нём живёт, без американских фильмов с феминистками и негритянками.

— Слазь, шлюха мурзатая! - потянул за голень самую трезвую.

А ещё, рано или поздно, вы нащупаете все свои стержни - научитесь отказывать, запрещать и выпроваживать. Это неизбежно, пока от барменов хотят бесплатных напитков и требуют зарядить телефон.

Для девушек выпивать в барах бесплатно - одна из гендерных задач.

У мужчин - дом, дерево, сын. У женщин - на скаку в горящую избу, назвать ребёнка именем героя любимого сериала и пить в баре бесплатно.

За стойку усаживались леди. С головы до ног в ресницах, хайлайтерах и прочей бижутерии. Поёрзали на стульях, расставили сумки, разложили телефоны, поправили волосы - навели уют. Поздоровались.

Меню листали сначала в одну сторону, затем в другую. Одна нашла капучино - потому что за рулём. Вторая выбирала коктейль, но так, будто в роду у неё кроме евреев никого и не было. Спросила что-то кисленькое, велела показать в меню. Я предложил название, ткнул пальцем в соответствующую цену.

— О! 600 миллилитров, - обрадовалась гостья, но мгновенно вернулась в холодный расчёт: - Там же будет полный стакан льда?
— Будет.
— А что-нибудь без льда?

Многие боятся льда как огня. Им кажется, с его помощью обманывают, обсчитывают, заражают ангиной, гангреной и другими смертельными заболеваниями.
Я показал несколько коктейлей без льда.

— Но тут только сто миллилитров, - расстроилась девушка.
С такими запросами выбирать коктейль не стоит.
— Лучше подберём какое-нибудь кисленькое итальянское вино, - решил я.

Леди согласилась, но описания не давали ей никакого представления о вкусе. Предложил попробовать два самых дешёвых, между которыми она никак не могла определиться.
— Ого! Так можно?
— Можно.

Теперь в барах всё можно. Кризис, общество нищает. Никто больше не прогоняет гостей, даже если те битый час пьют чай. Мы стараемся, чтобы гость остался доволен выбором, особенно когда выбирает сам.

Любовь, забота, сострадание, мир во всём мире - современные принципы барменов походят на речи финалисток в конкурсах красоты.

Наконец с вином разобрались. Подруги увлеклись болтовнёй, хохотали, разглядывали фотографии. После третьего бокала леди вспомнила про опцию «попробовать»

— Давайте я всё вино попробую, - выдала и залилась хохотом, - ну хотя бы это, это, вон то, и такое ещё. Сколько я уже выпила?
— Всего три бокала, - успокоил я, но точнее сказать «целых три бокала».
— А мне кажется два, - подмигнула леди.
— И мне кажется, что она только два выпила, - подтвердила подруга, - а я вообще-то трезвая.

Договорились, если позволю попробовать ещё одно белое вино, леди согласится, что выпила три бокала. Пить за деньги больше - она не планировала.

Потянулся за бокалом для белого.

— Да прямо сюда лей, - гостья подтолкнула свой бокал для красного со следами помады, с остатками вина. - Я не привередливая.
Леди опрокинула бокал, словно на секунду в неё вселился слесарь.
— Ну как? - любопытствовал я.
— На мой вкус чересчур сладкое, - отчиталась и развернулась к подруге - Поехали домой, никого мы тут не повстречаем. Только косметику зря перевели.

Несмотря ни на что давать на пробу - правильно. Так формируется уверенность. Как у гостя в вас, так и у вас в настроении гостя.

Угостить лимоном после рюмки водки - элементарная забота. Мы обязаны знать, когда предложить стакан воды, когда зубочистку. Обязаны понимать по глазам ищет гость туалет или официанта.

— Начнём с бокала кавы? - спрашиваю у новой гостьи.
— Как вы догадались? Весь день мечтаю.

А гости нам ничего не обязаны. Профессионализм не защитит от реального мира. Будут странные люди, будут тяжёлые, каким бы великим барменом вы ни стали. Нужны ни знания, ни талант, ни страсть. Нужно самообладание.

Тип был мерзкий уже на вид. Вроде бы молодой и брюнет, и щетина, но глазёнки пакостливые, сам щуплый. В хуенькое телко целиком не вмещалось эго.

Из трёх барменов тип выбрал кассира. Подмигнул ей, пожаловался на жажду, протянул деньги. Кассир пересчитала наличные, а мне буркнула:
— Абсолют со льдом.

Налил. Выбрал три лучших кусочка льда. Повесил на стакан дольку лайма. Это красиво и можно выжать - станет не так мерзко пить.

— Пожалуйста, - улыбаюсь гостю.
— Мне без лимона, - не улыбается тот.
Убрал лайм и снова улыбаюсь, но чувствую уже - как дурак.
Тип внимательно смотрит в стакан.
— Я заказывал с одним льдом, - сообщает мне.
— Вы заказывали со льдом, а не с одним льдом, - возмутилась кассир.
Ну что теперь, не ругаться же. Взялся за пинцет. Сейчас, думаю, лишние удалю.
— Заново сделай. Это я пить не буду.

Не спорил. В надежде на материальность мыслей - нехорошо подумал и сделал как просили.
Тип ушёл довольный, я остался недовольный. Всё как полагается.
Каких-то полчаса - он снова локти на стойку поставил, пальцы сплёл.
— Какой есть джин? - интересуется.
— Бифитер, Хендрикс, Сипсмит, Бомбей…
— Сколько там градусов?
— В Бифитере 47%, в Бомбее....
Опуская подробности, выбрали ему Хендрикс, без льда.

Я отмерил порцию. Чувствую, в бутылке осталось пару капель, ну, может, миллилитров пятнадцать. Щедрым жестом вылил в стакан и протянул гостю.

— Ты что сделал? - опешил тип.
— Добавил.
— Я не понял, ты хочешь меня споить или угостить?
— Угостить.
— Не нужно меня угощать. Налей порцию, а остальное вылей, - холодно требовал тип. - Дам тебе совет: если не хочешь, чтобы тебя послали к херам - спрашивай, перед тем, как угощать.

Раньше я не встречал подобной реакции, но, на будущее, решил и щедрость держать в узде. В конце-концов, с алкоголем лучше недопить чем перепить, кто бы ни утверждал обратное.

— Слушаюсь, - я обратился к гостье в пиджаке.

Под пиджак она ничего не надела - игнорировать таких особ ни в коем случае нельзя. Замёрзнут ведь.
Особа шевельнула губами.
— Что? - переспросил я
Снова чуть слышный шелест уст. Смотрит, ждёт.
Поднялся на носочки, перегнулся через стойку и объяснил:
— Мне вас не слышно, - жестом предложил встать ближе.
— «Розмари Джордж Клуни» можно? - наконец выговорила она.

Убежал готовить. Смешал, процедил, добавил - несу, как олимпийский огонь. Ставлю:
— Наличные? Картой?
Людей полный зал, музыка грохочет, кто не прошёл фейс-контроль - лезет в окно и все тянутся к бару.

Особа приподняла сумочку, открыла. Поводила там рукой, заглянула, снова запустила руку, размешивать содержимое. Наконец, выудила кошелёк, расстегнула. Стоит, карты дисконтные перебирает. Нашла. Прикладывает к терминалу - «недостаточно средств». Ищет другую.

Неприятные эпитеты, матерные выражения и проклятия наполняли моё сознание. А ей до этого что? Это же я спешу, у меня целая стойка гостей, а у неё пятница, завтра выходной, может быть, День рождения. Должна ли она суетиться?

Я скорректировал ход мыслей, пока не разозлился, и вернулся к работе.

Условные Сансаныч и Палпалыч пробрались к бару. Свистнули мне.

Обнимаются, по груди друг друга хлопают. В современном мире непонятно, где геи, где пьяные друзья. От подозрений их спасал возраст.

— А тыкила есть? - Сансаныч важно запрокинул голову.
Без промедлений я схватил Jose Cuervo, другой рукой потянулся за рюмками, третьей - отрезал лайм.
— Тпру-у-у, - остановил Сансаныч, - Погоди. А виски хорошие есть?

Я стал тыкать в бутылки, некоторые брал на ручки, вспоминал что-то примечательное. Сансаныч едва слышал, но кивал многозначительно. Он не часто оказывался в заведениях и хотел убедиться, что попал в приличное. А ещё искренне верил, что произведёт впечатление знатока и не позволит себя обмануть.

— Сколько за сто грамм? - с азартом допытывался Сансаныч и от предвкушения вытирал усы.
Я назвал сумму.
— О-о-о! - в голос дивились мужчины.
— Хороший у вас кабак. Только сквозняки, - Сансаныч сощурился, пробежал взглядом по полкам и, наконец, перешёл к заказу: - Дружище, а капучина можешь сделать? Два. Палпалыч, ты пробовал капучина?

Оставил мужчин пачкать усы, переключился на других.

— Можно мне бокал Шпатена?
— Сегодня у нас нет Шпатена, - признаюсь, - Вместо него Кроненбург. Тоже светлое, тоже лагер.
— Что? - морщится гость.
— Кро-нен-бург, - повторяю.
— Давай тогда Негрони, - решает он, а вот товарищ по-прежнему хочет пива:
— А бутылочное есть?

А бутылочное у нас такое, что язык завязывается в узел:
— Kronenbourg Blanc, Grimbergen, Belhaven Scottish Stout, Timmermans Creek, Brooklyn Naranjito, Andechs Hell, - выдаю.

Ни один нормальный человек не обязан знать эти слова. Ему незачем отличать пэйл-эль от аббатского эля. Бросаться в гостей терминами - удел молодых ребят, силящихся показать собственное превосходство. Свинство.

Это бармену следует разбираться в алкоголе и желаниях людей. Если люди во всём разберутся сами - кому понадобятся бармены.

— Разливное как, ещё раз, называется? - старался парень.
— А какое пиво импортное? - вмешалась дама в шляпе. Видно больно интеллигентная.
Она смотрела на пивную башню и я начал издалека:
— Ну вот Кроненбург - местное, а гримбер...
— Я что спрашиваю про местное? Вы плохо слышите? За дуру меня держите? Я спрашиваю: какое пиво импортное, зачем вы мне про местное говорите? - взорвалась дама.
— Вы не дослушали, - произнёс я. Тяжелее всего не поддаваться эмоциям. Тяжелее всего, но очень эффективно. - Кроненбург - местное, Гримберген - это тёмный эль. Оно французское. Мягкое и не горчит.

— Оно светлое? - спокойнее уточнила женщина.
— Оно тёмный эль. - промурлыкал я.
— А светлое разливное есть?
— А светлое - Кроненбург. Он местный.
— А что такое Брамбл? - к этому моменту в даме не осталось ни капли ярости.
— Брамбл это кисло-сладкий коктейль из джина и ежевичного ликёра.
— Понятно, - кивнула гостья и отвернулась объяснять подруге: - Брамбл это такой джин.

Разобравшись с этими гостями, я разобрался и в собственной ошибке. Дальше, на вопрос «Есть ли светлое пиво?» - без разговоров шёл наливать, что есть.

Людей всё устраивает, когда выбора нет.

Так, чтобы не мучить, во многих заведениях предусмотрено ночное меню. В нём только простые блюда, что бы в условиях высокой загрузки - успевать кормить-поить всех желающих.

Как-то я работал в месте, где меню на ночь не сокращали. Концепция такая или владелец тупица, не помню.

Была пицца, паста, суши, нигири, кальяны, разливное пиво, смузи и милкшейки. Хочешь в час ночи, хочешь в пять утра. Гости могли листать меню, разглядывать картинки, заказывать Рамос Джин Физз, лазанью и кушать за стойкой. Но даже с такими возможностями, залапав меню, просили пиво и орешки.

В какой-то момент концепция поехала, от орешков отказались, немного сменили акценты.

— Там гости жалуются, что нет фисташек, - заявила администратор. - Когда их уже привезут?
— Никогда, - отмахнулся я.
— Пачемуйта? Это наши постоянные гости. Каждые выходные ходят. Выпивают по шесть литров пива. Каждый!
— Если они так любят фисташки - предложи им фисташковый милкшейк.
— Не будут же они пиво пить с молочным коктейлем.
— Так они любят фисташки или пиво? Если всё-таки пиво - дай им бельгийское, а не эту разливную мочу. И закуски посоветуй. Пастрами какое-нибудь.
— Ради постоянных гостей можно и заказать фисташек, - бросила администратор, резко развернулась и ушла.

А через неделю возобновила переговоры:

— Мы же хотим ориентироваться на гостей. Если есть запрос, почему бы не заказать фисташки. Они говорят, что перестанут к нам ходить.

— Послушай, - я еле сохранял самообладание, - Мы пытаемся стать приличным рестораном и не будем возвращать фисташки из-за того, что гости, которые заливаются пивасом, перестанут к нам ходить. Если так дорожите ими, если они оставляют хорошие чаевые - проявите заботу сами. Не нужно впутывать бар. Сбегайте в магазин, купите фисташек.

— Но мы не сможем их продать. На них не будет кнопки в системе.
— А не нужно их продавать. Ты же на гостей ориентируешься. Вот и угости. Им будет приятно.
И всё. Гостеприимничать за свой счёт никто не стал.

Иногда вечеринки спонсируют алкогольные компании.
Нас предупредили, что некоторые будут приходить с фишками, их нужно менять на ром с колой. Несколько фишек вручили барменам, чтобы мы угостили приглянувшихся гостей.

Помимо фишек, на входе всем раздали браслеты. За браслет - ничего не полагалось. Браслет лишь позволяет снова войти, если вы вышли покурить. Это я пытался втолковать молодому человеку в куртке со стразами, с женской сумочкой, накрашенными глазами и активной жестикуляцией.

Мне кажется, люди напиваются, чтобы стать собой. Только становятся не собой, а моральными уродами. Потому что от алкоголя некоторые участки мозга отмирают. Звучит ужасно, на деле - весело.

— Вот браслет! - тыкал он запястьем мне в лицо. - Почему ты не готовишь мне ром-колу бесплатно?
— Ром с колой мы делаем в обмен на фишки.
— А где фишки?
— Не знаю, у вас только браслет.

Фыркнув что-то оскорбительное молодой человек ускакал, но вскоре притаранил с собой подругу.

— У неё тоже фишки не было, но ей ты налил бесплатно! - возмутился он.
— Её я угостил.
— Так и меня угости.
— Не нужно указывать мне кого угощать.
— Я не понимаю, это специально? Чё за дискриминация? Если я гей, так что, меня угощать не нужно! Мы же в 21-ом веке живём. Алё, камон! Чё за совок! Свободу геям! - крикнул молодой человек и ушёл в танец символизирующий свободу, открытость и ещё что-то неприличное, судя по движениям бёдер.

Меня сложно обвинить в дискриминации. У меня управляющий гей, а бар-менеджер женщина. В пятницу ночью бородатый амбал может заказать молочный коктейль с творогом и вишенкой - я не скривлю лицо. Мне не лень подогреть капучино, не трудно разделить порцию игристого на два бокала.

Чтобы это понять пришлось сжечь себе нервы, поменять несколько работ, дважды уйди из-за барной стойки, дважды вернуться и всегда, всегда сомневаться в собственном мнении.

Музыку выключили, свет включили.

— Пойду домой, - решила девушка и съехала с барной стойки. - Налейте мне, что у вас там осталось, - выговорила она приблизительно в мою сторону.
— У нас ничего не осталось, - пожал плечами, - заходите на следующих выходных.
Девушка глянула в свой стакан и возмутилась:
— Тут же волос. У меня в коктейле волос. Замените. Я требую.

Алкоголь превращает мозги в кашу, взрослых в непослушных детей. Углы лучше сглаживать, колюще-режущие в руки не давать.

Из любопытства, я заглянул в её стакан. Коктейль давно кончился, лёд - растаял, причёска растрепалась, юность пролетела. Мы выросли, разочаровали родных, друзей, себя, но остались счастливыми. Потому что так и не поняли зачем нужно страдать.

— Это не волос, - объяснил я, - это ресничка.
Девушка не уловила мысль. Икнула, моргнула.

Пальцами я залез в её стакан и достал волосок. Продемонстрировал на свет:
— Загадайте желание. Это же ресничка.